Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Рисунки автора]
— Ерунда какая-то! — воскликнул он. — Разве это приключения? Одни догадки. Вот меня послушайте…
— Только смотри, Ястребиный Глаз, самые страшные места выбрось, пожалуйста. Я сегодня что-то не в себе. Ты их оставь на завтра, — сказал Дятел.
— Пошел я прямо, — начал Гай, — как указывала соломинка, и встретил сурка. Но я решил, что займусь им в другой раз. Слишком легко я их убиваю. Потом увидел, как ястреб понес цыпленка; он был слишком далеко, и я не стал стрелять. Потом была уйма старых пней, по которым скакали сотни белок, но я не стал их трогать. Ферму я тихонько обошел, чтобы меня не услыхала собака, и дошел уже почти до самого Дауни, как вдруг из-под ног вылетела куропатка, огромная такая, с индюка наверное! А с ней целый выводок — штук тридцать или сорок. Одна уселась на высокое дерево. Вы бы ни за что не разглядели ее! Ну, а я очень спокойненько выстрелил и попал. Я метился точно в глаз. Так кто теперь должен получить «гран ку»? Разве не я?
Ястребиный Глаз распахнул куртку и вытащил птенца малиновки с общипанным хвостиком.
— Это и есть твоя куропатка? — спросил Дятел, делая ударение на каждом слове. — Я эту птицу называю «малиновка»! Нарушение правил: убийство певчей птицы. Маленький Бобр, арестуй преступника!
Ястребиный Глаз яростно сопротивлялся, но, связанный по рукам и ногам, остался лежать на земле, ожидая решения. Совет был настроен очень серьезно, и неудачливый охотник наконец признал себя виновным. Совет постановил носить провинившемуся в течение трех дней черное перо в знак немилости и белое перо — за трусость. Решено было также, что целую неделю он должен мыть посуду. Хотели заставить его быть бессменным поваром, да только они уже имели случай убедиться, что за стряпня получается у Третьего Вождя.
— Ничего я не стану делать! — решительно заявил Гай. — Я уйду домой!
— И будешь там мотыжить огород? Очень хотел бы на тебя посмотреть.
— Отстаньте!
— Маленький Бобр, что делают индейцы, если воин отказывается повиноваться Великому совету?
— Лишают его всех наград и отличий. Помнишь, как мы сожгли щепку с именем «Ветка»?
— Отличная мысль! Мы сожжем теперь имя «Ястребиный Глаз» и восстановим старое прозвище!
— Нет! Нет! — закричал Гай. — Вы не смеете! Вы сами обещали, что никогда больше не будете называть меня так…
— Будешь ли ты повиноваться решению совета, несчастный?
— Да. Только я не хочу носить белое перо. Я ведь храбрый!
— Так и быть, это отменяется. Остальное ты исполнишь?
— А я останусь Ястребиным Глазом?
— Да.
— Хорошо. Я все сделаю.
XXV
Бродяга
Билл Хеннард, широкоплечий грубый человек, наследовал от отца хорошую ферму, но лень и безделье скоро сделали Хеннарда преступником. Не раз он сидел в тюрьме. Его хорошо знали в округе: немало краж связывали с его именем. Поговаривали, что, если бы не покровительство одного человека, Хеннард давно бы уж попал в исправительный дом.
Кое-кто намекал даже, что покровителем его был один из состоятельных сэнгерских фермеров, у которого были жена, сын и маленькая дочь… И звали его Уильям, а фамилия начиналась с буквы «Р». «Только, ради бога, никому ни слова!» — обычно добавляли люди, обсуждая эту тему.
Разумеется, эти слухи никогда не достигали ушей тех, о ком шла речь.
В тот вечер Хеннард покинул Дауни и, избегая дорог, пошел напрямик через лес к одному своему приятелю, чтобы сообщить об очень важных делах, особенно важных для самого Хеннарда. Он был сильно пьян, заблудился и прилег под деревом, где и проспал всю ночь. Утром он отправился на поиски дороги. Через некоторое время бродяга наткнулся на тропку, которая привела его в лагерь сэнгерских индейцев. Хеннард был страшно голоден и зол. Он подошел к типи как раз в тот момент, когда Маленький Бобр жарил мясо. Услыхав за спиной шаги, Ян обернулся, думая, что кто-то из индейцев уже вернулся, но перед ним стоял верзила-оборванец.
— Что, паренек, обед готовишь? Я бы не прочь поесть, — сказал бродяга с неприятной улыбкой.
Вид у него был самый отталкивающий, но говорить он старался вежливо.
— А где твои родные?
— Их здесь нет, — ответил Ян, с ужасом вспоминая бродяг из Гленьяна.
— Что ж это ты, совсем один?
— Товарищи вернутся после полудня.
— Очень приятно. Рад слышать это. Ну-ка, подай мне ту палку! — грубо сказал бродяга, показывая на висевший лук.
— Это мой лук! — ответил Ян. Гнев и страх овладели мальчиком.
— Я дважды повторять не люблю! Дай сюда, иначе я тебя проучу.
Ян стоял не шевелясь. Бродяга сорвал лук и наотмашь ударил мальчика по ногам и спине.
— Ну-ка, щенок, неси мне скорей обед! Иначе я тебе шею сверну!
Ян понял, что попал в беду. Он вспомнил совет Рафтена завести хорошую собаку. Мальчик оглянулся и хотел было бежать, но бродяга в два прыжка нагнал его и схватил за воротник.
— Так не пойдет, паренек! Я тебя заставлю слушаться.
Он содрал тетиву лука и, повалив Яна на землю, связал ему ноги. Теперь мальчик мог делать только маленькие шажки.
— Торопись! Я голоден. Не вздумай подмешать чего в еду! Если снимешь веревку — убью. Видишь эту штуку? — И бродяга показал большой нож.
Слезы катились по лицу Яна, когда он принялся готовить.
— Пошевеливайся! — донеслось из типи. Если бы бродяга взглянул в ту минуту на тропинку, то заметил бы там мальчишку, который прятался за кустом.
— Вы что, убить меня хотите? — отчаянно крикнул Ян после новых затрещин, которые так и сыпались на него.
— Не знаю еще. Может, и убью, когда все закончу. Принеси мяса, да смотри не пережарь его. Где сахар для кофе? А теперь дай табаку!
Ян проковылял к типи и вынес оттуда кисет Сэма.
— Это что там за сундук? — спросил бродяга, показывая на ящик, где хранилась кое-какая одежда. — Открой его.
— Не могу. Он заперт, а ключ у Сэма.
— Ах, у него нет ключа! Ничего, у меня найдется. — И бродяга топором сшиб крышку. Обшарив карманы, он вытащил серебряные часы Яна и два доллара из штанов Сэма. — Вот это-то мне и нужно! — И он бросил все себе в карман. — Похоже, что костер хочет еще дров, — сказал он, заметив колчан со стрелами, и мгновенно все они полетели в огонь.
В этот момент Ян успел разглядеть, что на руке у бродяги всего четыре пальца…
— Что в другом сундуке? — спросил оборванец.
— Там — еда.
— Принеси сюда.
— Тяжелый очень, я не смогу.
— Эх ты, бестолковый! — крикнул бродяга и снова толкнул Яна.
Упав, Ян увидал рядом с собой на траве нож с изображением оленя на рукоятке. Вот где было спасение! Ян одним махом перерезал веревку и стремительно бросился прочь. Бродяга с криком кинулся вслед. Мальчик бежал, не чуя под собой ног, и вдруг вдали он увидел знакомую фигуру. Крикнув из последних сил: «Калеб! Калеб!» — Ян упал в траву.
Калеб услышал отчаянный крик мальчика. Он поспешил на помощь, и через минуту старик и бродяга в жестокой схватке катались по земле. Турка не было с хозяином, и очень скоро стало ясно, кто выйдет победителем. Дюжий оборванец после нескольких ударов подмял старика. Не найдя ножа, бродяга схватил камень, и минуты жизни старого охотника были бы сочтены, если б вдруг из лесу не выскочил Уильям Рафтен. Камень, предназначенный для Калеба, полетел в Рафтена, но тот, ловко увернувшись, кинулся на оборванца.
Теперь силы были равны! Рафтен хорошо помнил приемы бокса, и через несколько минут сильный удар свалил бродягу с ног.
— Веревку! — крикнул Рафтен Гаю, вылезшему из кустов.
Он надежно скрутил бродяге руки.
— Кажется, видел я эту руку раньше, — произнес Рафтен, заметив, что на руке бродяги не хватает среднего пальца.
Он подошел к своему бывшему приятелю и спросил:
— Калеб, ты жив? Это я, Билл Рафтен. Калеб с трудом повернул голову, оглядывая стоявших. Ян тоже подошел к нему и, наклонившись, спросил:
— Вы ранены, мистер Кларк?
Старик покачал головой и показал себе на грудь.
— Он еще не отдышался, — пояснил Рафтен. — Через минутку-другую придет в себя. Принеси воды, Гай.
Ян рассказал, что произошло с ним, а Гай добавил кое-что. Он возвращался в лагерь раньше, чем условились, и увидал из-за кустов, как бродяга бил Яна. Первым движением Гая было броситься за отцом, но потом он передумал и решил позвать более сильного — Рафтена.
Бродяга сидел и бормотал себе что-то под нос.
— Сейчас отведем этого разбойника к нам, а потом сдадим в полицию. Годок посидит в холодке, может, пойдет ему на пользу! Гай, держи конец веревки и веди его. Я помогу Калебу.
Гай сиял от счастья.
— Но! Но! Лошадка!
Рафтен помог Калебу подняться с той же осторожностью, с какой много лет назад Калеб выхаживал его самого, когда его чуть не убило упавшее дерево.
![Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Издание 1923 г.]](/uploads/posts/books/215399/215399.jpg)